В новом сезоне Чернобыля будут очень прикольные ребятишки, которые очень пытаются выглядеть грозно, но похожи больше на пупсов с пистолетами. Очень радуют.
Фоток в инстаграм выкладывают пачками, ваще молодчики.
Так, а вообще, что это мы всё про порно да про пидорство.
Давайте про детствоГошан и Цыпа — тогда ещё просто Костик — учились в разных классах, понятное дело. Гоша же был младше. Но во дворе они общались ещё с дошкольного возраста и привыкли рассказывать друг другу всё.
Когда Гоша учился уже во втором классе, их классная накануне 14 февраля рассказала про День всех влюблённых и традицию дарить валентинки. Уточнила, что, мол, необязательно дарить только тем, кого любишь. Можно дарить их родным, друзьям, просто тем, кого хочется порадовать. И предложила провести День Святого Валентина в классе. На уроке труда все старательно клеили и раскрашивали бумажные сердечки. Утром четырнадцатого у входа в класс поставили коробку, обклеенную цветными обоями, чтобы можно было отправлять валентинки анонимно. На случай, что кто-то стеснялся.
Разумеется, к концу дня «праздник любви» превратился в соревнование. Все считали свои сердечки, пытались угадать, от кого они, сравнивали. Две девчонки с третьего ряда даже подрались — оказалось, что одна из них не прислала валентинку другой, и поэтому той как раз этой валентинки и не хватило, чтобы стать самой любимой на их ряду. Гоша и некоторые другие мальчики делали вид, что их это абсолютно не волнует. Какие-то девчачьи выдумки, ха. Они были уже взрослыми, второгоднику Васе вообще скоро исполнялось 10. Поэтому они, типа, были выше этого.
А вечером, когда в гости забежал Костик, признался ему, что он получил всего одну валентинку. От классной руководительницы, которая написала всему классу. Хотя сам Гоша отправил целых четыре! Костик слушал его внимательно и соглашался, что это всё несправедливо.
На следующий день перед выходом в школу Гоша привычно проверил почтовый ящик — это была его обязанность — и обнаружил там ворох неровно вырезанных бумажных сердечек. Многие страшно помялись, как будто всю кучу несли, запиханную в карман. Но тексты от этого не пострадали. Кто-то подписал каждую, похоже, старательно изображая разные почерки: в «Гоша ты настоящий друг!» у крышки Г и вместо петелек в Щ и У были смешные завитушки, «Поздравляю!» было написано с очень сильным наклоном влево, а на одной очень аккуратно печатными буквами было выведено: «Ты хороший». Подписей у валентинок не было, но они были и не нужны.
Нахэдканонила тут себе про бабищ в притоне Вадика, Цыпу и Гошана. Ну, лайк, чё там было и чё из этого вышло. Вот честное слово, если б родная не допинала, не стала бы даже пытаться это всё записать. Потому что и так не писатель, а уж если дело касается секса, то вообще отваливается способность пользоваться словами
Вапщим, предупреждаю: секс с женщинами, минет, отрицание, дрочка, много мата, Пиши@Не перечитывай@Сразу пости
Пиздёж —Я не хочу подыхать, пока... ну, не потрахался, что ли, — сказал Гошан. И Цыпе захотелось заржать. Он сдержался только потому, что сейчас его точно поняли бы не так. Хуже всего было бы, если б Гошан подумал, что Цыпа смеётся над ним. Цыпе хотелось смеяться над собой. Он был таким же идиотом. Спроси его кто сутки назад, он бы тоже думал, что это важно.
Сейчас, после ночи с девахами Вадика, он это понял. Всё, что говорили про реальный секс, оказалось полной туфтой. Все эти рассказы о фейерверках, экстазе и чувстве — как там Тим говорил? победителя? — все они оказались просто пиздежом. Когда Тим как-то по пьяни рассказывал, как охуенно было пялить Ленку, он явно гнал, чтобы набить себе цену. Типа, он охуенно взрослый чувак с охуенной сексуальной жизнью. Пиздобол. Это, конечно, было охуеть приятно, особенно когда две девки по очереди сосали его член, хоть их постанывание и действовало на нервы — казалось слишком фальшивым. Как будто они молги получать от этого реальное удовольствие. Цыпа не был спецом по биологии, но что-то ему подсказывало, что сосущий вряд ли получал бы столько кайфа, чтобы стонать, перекрикивая долбящую их колонок музыку. Но не зацикливаться на звуках было легко. Не зацикливаться вообще ни на чём, кроме ощущений внизу, было легко. Особенно когда одна девка плотнее сжимала губы, а вторая проходилась по яйцам языком. И когда они отодвинулись, и одна из блондинок — Цыпа даже не пытался запомнить, какая, — забралась сверху и опустилась на его член. Но сраные фейерверки? Пиздёж. Дрочить тоже было приятно. Жалеть, что не испытал в жизни такого, было смешно.
Ну, если ты хотя бы раз в жизни дрочил.
А Гошан дрочил, это Цыпа знал точно. Судя по звукам, которые он слышал, когда Гошан ночевал у него и с утра минут на пять запирался в сортире. В такие моменты Цыпа старался не выходить из комнаты, пока не щёлкала открывающаяся задвижка. А иногда пользовался временным одиночеством и передёргивал свой утренний стояк — грубо и торопливо, чтобы закончить до того, как выйдет Гоша. И старался дышать как можно тише, чтобы Гошан не понял, что он уже не спит, и вслушивался в каждый шорох со стороны сортира — просто чтобы не пропустить, когда Гошан кончит, оботрётся и пойдёт обратно на свой матрас на полу.
Секс с готовыми на всё бабами приносил не намного больше кайфа, чем те утренние дрочки. Вот только Гошан об этом не знал. А рассказывать ему про это Цыпе не хотелось. Почему-то даже думать об этом казалось стрёмным.
Но Гошу явно колбасило. И с этим надо было что-то делать.
Когда Тим с Жуком свалили, Цыпа подошёл к Гошану и толкнул его плечом. — Пойдём ко мне пока, чтоль? Родков нет. Гоша посмотрел на него немного испуганно. После того, как вернулся от Вадика, Цыпа сразу заметил, что в том, как глядит на него Гоша, что-то изменилось. И вот теперь он понял. Гошан боялся. Вот только хуй знает, чего. — Меня там дядя Валера... — начал Гошан. Но Цыпа перебил: — Поговорить надо.
В комнату Цыпы Гоша вошёл только на шаг и остановился. И так бы и стоял, наверное, если бы Цыпа не толкнул его в спину в сторону кровати. Гоша сел на самый край, не отрывая взгляда от пола. Цыпа по-хозяйски рухнул рядом и задумался. Решить, что именно делать с Гошаном, чтобы он перестал так зажиматься, он не успел. Но надо было сообразить хоть что-то, пока тот не передумал и не свалил. Гоша вздохнул и сказал тихо: — О чём хотел поговорить? Ты теперь думаешь, что я ссыкло? Цыпа пожал плечами. — Да хуй знает. — И вдруг снова чуть не заржал от пришедшего в голову решения и того, каким простым оно оказалось. — Я на самом деле вот чё думаю. Про потрахаться ты там серьёзно сказал? Гоша посмотрел на него удивлённо, но, поняв, что Цыпа ждёт ответа, неуверенно кивнул. Тогда Цыпа усмехнулся и заявил спокойно: — Хочешь, отсосу? Судя по охуевшему виду Гошана, этого он явно не ожидал. Цыпа был сраным гением.
Ебучий пиздёж про фейерверки оказался не таким уж и пиздежом. Наверное, просто бабы у Вадика делали что-то не так. Хотя то, как они постанывали, возможно, и не было пиздежом на сто процентнов. Это Цыпа понял, когда проводил языком по члену Гошана, старательно вспоминая, что делали с ним те две девахи. При некоторых движениях молния приспущенных штанов Гошана неприятно царапала подбородок, но не зацикливаться на этом было легко. Особенно когда Цыпа бросил взгляд вверх и увидел, как подрагивают гошины губы, и как он зажмурил глаза, и как дышал прерывисто и шумно. Цыпа запустил руки в расстёгнутую ширинку Гоши, нащупал яички, и осторожно их погладил, и сжал губы на члене плотнее. И понял, что тихо постанывает не Гоша, а он сам. И вдруг почувствовал гошины руки у себя на голове. Пальцы плотно обхватили затылок, погладили за ушами, спустились ниже, к шее... И сквозь шум в ушах Цыпа успел подумать, что хорошо бы соседей не было дома. Потому что сдерживать рвущиеся изнутри звуки стало совсем сложно. И, чёрт возьми, возможно, стоны тех баб не были полным пиздежом. Позже, когда взмокший и растрёпанный Гоша сиплым шёпотом предложил ему отдрочить — «Ты же... Ну, чтобы ты тоже?» — Цыпа аж дёрнулся от того, как офигенно сжались на его члене пальцы Гоши. И потом, вытирая углом пододеяльника застывающую сперму с гошиных джинсов и своих штанов, он думал, что пиздёж про фейерверки оказался не совсем пиздежом. А Гошан смотрел на него и молчал. И, кажется, уже не боялся.
— Как думаешь, — спросил однажды Гоша неожиданно. — Остальные чё-то про нас думают? Они сидели на кровати в комнате Цыпы, опираясь спиной о стену и вытянув ноги, и шевелили пальцами в носках. Гоша пождимал пальцы на обеих ногах, Цыпа растопыривал, насколько позволял это делать трикотаж. Потом наоборот. Возможно, дело было в спёртом у папаши пиве, или в том, что целый день было ничего не слышно от Тима, или хер знает в чём, но Цыпе казалось, что это был лучший вечер за последнюю неделю, или месяц, или вю его долбанную жизнь. Они просто сидели рядом, трепались о всякой фигне, передавали друг другу потеплевшую бутылку, шевелили пальцами и ничего больше не делали. И это было заебись. С Гошей, как заметил не так давно Цыпа, всегда было так. Но этот вопрос был не заебись. Он был ненормальным. — Это щас в каком смысле? — Делать вид, что не понял, было тупо, ладно. Но вопрос тоже был тупым. — Типа, потому, что мы всё время вместе тусим? Гоша кивнул, не отрывая взгляда от шевелящихся носков. — А чё думать? — пожал плечами Цыпа и согнул пальцы. Подождал, пока Гоша разогнёт свои. Разогнул пальцы. — Ну тусим. Тим же вон с Жуком вообще ходили, как два пидора, пока у них бабы не появились. И чё? — Ну, — Гоша перестал шевелить ногами и повернулся к Цыпе. — Мало ли? — Хуяло ли, — мрачно ответил Цыпа и искоса глянул на него, тощего и взъерошенного, в заношенной футболке — он был в ней ещё, когда сбежал. Уже который день он ходил в ней, не меняя. Даже спал в ней. Хорошо хоть штаны с носками снимал. Вот эта футболка, решил Цыпа, была важным вопросом. А чё там про них думают — нет. Потому что думать-то, вообще-то, не о чем. Ну да, они теперь всё время вместе. И ночует Гоша у него уже не в первый раз. И чё? Двум пацанам может быть просто охуенно проводить время вместе. — Давай лучше снимай эту сраную футболку, от неё скоро трупами затащит. Возьмёшь мою. Вон, там в шкафу внизу старые, тебе должно подойти.
II.
Как ни странно, первым подумал что-то Жук. Они стояли во дворе втроём и ждали Тима. Цыпа курил, Гоша пинал банку от чипсов. Она влетала в стену, отскакивала на пару метров, Гоша добегал до неё и пинал снова, торжествующе поглядывая на Цыпу после особенно удачных ударов. Цыпа кивал ему и лыбился в ответ. Изучающие взгляды Жука он заметил не сразу, но потом не смог перестать замечать. Жук просто стоял у стены, и смотрел на них молча, и морщил лоб, словно пытаясь что-то высчитать. Это нервировало. — Чё вылупился? — Не выдержал Цыпа. — Какие-то проблемы? Жук вздрогнул от неожиданности. — Да я так, — замялся он, посмотрел в сторону пинающего банку у другого подъезда Гошу и почему-то покраснел. — Просто... Ну, ты не обижайся, я так спрашиваю. Ты и Гошан, у вас чё? Типа, любовь? Цыпа чуть не подавился дымом, откашлялся и прошипел: — Ты чё, ебнулся? Жук испуганно замотал головой. Он никогда не умел говорить складно, а в моменты волнения, как сейчас, становился совсем жалким. Цыпе даже противно было на него смотреть. Любовь, бля. Ещё бы что выдумал. Что они трахаются? — Смотри сюда, — Цыпа заговорил тихо, чтобы, не дай бог, Гоше не было слышно. — Хуй знает, какую ты там любовь себе выдумал, но запомни щас. Гошан — самый нормальный человек в моей жизни. Он не как мы. И ему сейчас херово, поэтому я с ним. И если кто-то ему что-то сделает, я этого урода просто найду и убью. Понял? Жук быстро кивнул. — Ну вот и заебись. — Успокоился Цыпа. — А теперь звони давай Тиму. Где его носит вообще?
III.
Цыпа проклинал минуту, в которую решил, что играть в карты на желание, когда с Тимом притащилась Лиза, было хорошей идеей. Конечно же, он продул первым, а она выиграла. Ведьма. Она задумчиво изучила Цыпу взглядом, кивнула своим мыслям. Он с трудом удержался от того, чтобы не поёжиться, но очень уж терять лицо не хотелось. Наконец, явна довольная идеей, Лиза торжественно объявила: — Придумала! Поцелуй вот его! — Цыпа обмер, осознав, что она кивнула в сторону Гоши. — В губы! Первым, что подумал и что сказал Цыпа, было одно и то же: — Да иди ты на хуй! Серьёзно, это было уже черезчур. Тим совсем распустил свою оборзевшую сеструху. Цыпе даже смотреть в сторону Гоши было страшно, но он всё же глянул. Гоша напротив него съёжился, вжал голову в плечи и смотрел испуганно, словно его приставили к стенке. И теребил пальцами край футболки — тоже одолженной у Цыпы. Тим загоготал, Жук напряжённо притих, а Лиза потянула ехидно: — Цып-цып-цып! Что, слабо? Как чё делать, в кусты? Цыпа огрызнулся: — Чё, приколистка такая? Не буду его целовать. Гоша вскинул на него глаза, и Цыпа поймал себя на том, что впервые не понимает по взгляду, что думает Гоша. Но гадать было некогда, надо было отмазаться от этого цирка. — Если так хочешь на пидорство посмотреть, называй другого. А его — не буду. Только потом, намного позже, Цыпа понял, что говорить этого не стоило. После этих слов притих даже Тим. Все смотрели на Цыпу, как на чокнутого. Кроме Гоши — он не смотрел вообще. Он просто опустил голову и криво усмехнулся. Только Лиза не унималась. — Ну нет, так дела не делаются. Проиграл — отрабатывай. Тим, скажи? Тим открыл было рот, но Цыпа уже не выдержал и шумно выбрался из-за стола. — Да идите вы все в пизду. Гош, пойдём. Гоша встал, словно нехотя, и пошёл за Цыпой. — Ссыкуны! — крикнул им в спину Тим и снова заржал. Цыпа, не оборачиваясь, помахал в его сторону средним пальцем.
IV.
С Гошей всегда было заебись. Но сейчас, после этих сраных карт, было совсем не так. Всю дорогу до дома он молчал и даже не смотрел в сторону Цыпы. Цыпа быстро это заметил и тоже заткнулся. Заговорил он, только когда они вошли в подъезд. До квартиры оставался один пролёт, когда Цыпа догнал поднимающегося чуть впереди Гошу и схватил за рукав. Гоша притормозил, развернулся лицом к Цыпе и вздохнул как-то обречённо. — Ты всё понял, да? Цыпа нифига не понял, поэтому просто помотал головой. Одно было ясно точно — то, что сраная Лиза испортила им с Гошей вечер. А может, судя по затравленному виду Гоши, не только вечер. И если это так, ей точно прилетит, и плевать, что она баба. Гоша улыбнулся некрасивой неловкой улыбкой. — Помнишь, ты говорил, что я на Тима... — он запнулся посреди фразы, словно не зная, заканчивать ли, — дрочу? Цыпа помнил. Он помнил и эту фразу, и то, что было до (хотя не мог заставить себя искать объяснение злости, неожиданно вспыхнувшей, когда Гоша расписывал, какой Тим, блядь, идеальный), и то, что было после (хотя потом старался забыть, что у Гоши, кажется, стояло, а он чувствовал это, и должно было быть противно, но было не противно, а по-странному пофиг). И, кажется, теперь Цыпа всё понял. — Ты чего, — сказал он осторожно, пытаясь разглядеть в полумраке подъезда гошины глаза, — на меня запал, что ли? Гоша зыркнул беззащитно и зло. — Ты же поэтому не стал, да? Я это... — Гоша спотыкался на каждом втором слове, как будто боялся говорить, и это было неправильно. Гоше должно было быть спокойно с Цыпой, он должен был чувствовать себя защищённым от этого сраного мира, полного уёбков. — Я заберу вещи и уйду, ты не парься. Я найду, где ночевать. Цыпа вспыхнул. Грёбаные карты. Грёбаная Лиза. Терять друга из-за такой хуйни он был не готов. Как только Цыпа сдвинулся с места, Гоша съёжился и зажмурился, будто ожидая удара. С ещё большей злостью на грёбаное всё Цыпа схватил Гошу в охапку и неуклюже прижал к себе. — Гош, ты чё несёшь? Думаешь, чё, я урод какой-то, прогоню тебя из-за этой фигни? Гоша в его руках вслипнул и пожал плечами. — Они поржать над тобой и мной хотели, понимаешь? Гоша кивнул Цыпе в плечо. Цыпа перехватил его поудобнее, положил руку между лопаток и начал осторожно поглаживать, чувствуя, как Гоша постепенно расслабляется. От этого ему самому стало спокойнее. Гоше надо от него что-то, кроме дружбы? Ну и хер с ним. Можно что-нибудь придумать. Главное, чтобы им было хорошо вместе. И чтобы всякие уёбки не лезли в их отношения со своим дебильным чувством юмора. — Я не дам им над тобой ржать. Никому не дам.
V.
Когда Гоша целует его в первый раз, они сидят на цыпиной кровати — почти как тогда, когда Гоша задал тот странный вопрос. На этот раз он неожиданно спрашивает: — Можно? И Цыпа сразу понимает, что он имеет в виду, и просто кивает. Их губы соприкасаются пару секунд, не больше, и от происходящего почему-то становится смешно и хорошо. Потом Гоша отстраняется и спрашивает неуверенно: — Ну как? И Цыпа честно отвечает: — Норм. Тогда Гоша спрашивает: — Можно ещё? Цыпа смотрит на его некрасивую счастливую улыбку, и снова кивает.
Не буду никак комментировать эти фотки. Вот вообще никак. Просто перечислю действующих лиц: Джек, Брательник Джека, Гусятина, две подружайки и какой-то пидр Зак с какой-то девкой.
1. Съёмки 1 сезона ХТГЭВМ (по крайней мере, для Конрада) заканчиваются 23 января. 2. Отец — филиппинец, мать — наполовину немка, наполовину ирландка. 3. Он не боится, что ему будут давать одинаковые роли из-за того, что он азиат. Он больше боится, что ему будут давать роли персонажей, которых обязательно убивают (как Ниноя а ХЛЛ и Лун Та в «Короле»). 4.
Автор фото — старый дружбан Рикаморы, с которым они когда-то вместе квартиру снимали. видяша Очень уютно всё. Но дружбан сейчас в браке с женщиной, хоть видео и кажется похожим на вкладыши Лав Из Не так сильно, как некоторые другие бывают похожи, правда
Столько трубили про свой потрясающий мини-фильм, а в итоге оказалось, что это клипчик группочки.
Хотя в кадрах со съёмки, которые попадались, были моменты, которые в клип не попали, вроде. Но это при любых съёмках так, что-то всегда выбрасывают. Так что, может, мини-фильма-то и не было никогда Ну фиг, смысл жаловаться, когда додали